«Моя ты прелесть!»
Согласно словарю Сергея Ожегова, слово «прелесть» обозначает нечто очаровательное, внешне привлекательное, манящее. Современные люди привыкли к такому значению и даже не догадываются о том, что в старину о «прелести» не принято было говорить вслух.
И дело тут не в каком-то тайном эротическом подтексте, а в церковном запрете на богохульные высказывания.
Церковный запрет
Существительное «прелесть» произошло от слияния частицы пре- и корня -лесть- . В церковнославянском языке оно использовалось как глагол «прѣльстити» в значении «соблазнить», «совратить дьявольскими хитростями».
Недаром однокоренным ему является слово «лесть», что буквально означает потакание тщеславию и гордыне человека. Оба эти качества считаются у верующих людей большим грехом.
Древнепольский
Отрицательное значение слова отчетливо прослеживается и в других западно- и восточнославянских языках. Например, в древнепольском существительное «lesc» означало «лживость человека, обман, коварство». Аналогичные значения оно имеет сейчас в чешском, словацком и других славянских языках.
В церковных книгах слово «прелесть» используется как обозначение самого страшного соблазна — совращения, которое идет непосредственно от злого духа, дьявола. Потакание прелести означало отступление от Божьих заповедей, взращивание чрезмерного самомнения и гордыни человека. Так истолковывал это понятие епископ Игнатий (1807—1867), известный в миру как Дмитрий Брянчанинов.
Ввиду такой негативной смысловой нагрузки русские люди и старались не использовать слово «прелесть», чтобы не взращивать в себе греховную гордыню и не попасть за это в сети к злому духу.
